JК
Тайны космоса :: Зигуненко Cтанислав
Страница: 488 из 498До этого биологи с удивлением взирали на то, как различные животные удивительно приспособлены для жизни в той или иной обстановке, и, размышляя над этим фактом, приходили к очевидным, казалось бы, выводам: либо их кто-то (Господь Демиург!) специально творил ("Рыбы, да жить вам в воде! Птицы, да летать вам по небу!), либо этим животным была присуща некая высшая цель («Все виды изменяются в результате внутреннего стремления организмов к совершенствованию»).
Дарвин показал, что в результате случайных наследственных изменений возникают новые видовые признаки, отличные от существующих. Эти модификации проходят суровую проверку. Лишь самые благоприятные из них выдерживают естественный отбор. У особей, наделенных этими признаками, появляется свое потомство, которое столь же успешно конкурирует с другими представителями того же вида. Таким образом укореняется тот или иной видовой признак. И незачем говорить, что, «создавая это животное, Природа имела своей целью…». Дудки! Никакой цели не было. Победило самое приспособленное. Движителем эволюции явился не Бог с циркулем и меркой, не некий идеал, засевший в воспаленном мозгу зверя, а комбинация мутационной изменчивости и естественного отбора. Этой комбинации вполне достаточно, чтобы объяснить эволюционные процессы.
«А нельзя ли попробовать объяснить физические свойства Вселенной именно подобным взаимодействием случайных факторов и необходимых?» — таким вот вопросом не раз задавался Ли Смолин. Как-то, во время прогулки на паруснике, его осенило. Родилась провокационная гипотеза, которую некоторые из его коллег приняли с восторгом, другие — с нескрываемым скепсисом.
Дарвин показал, что в результате случайных наследственных изменений возникают новые видовые признаки, отличные от существующих. Эти модификации проходят суровую проверку. Лишь самые благоприятные из них выдерживают естественный отбор. У особей, наделенных этими признаками, появляется свое потомство, которое столь же успешно конкурирует с другими представителями того же вида. Таким образом укореняется тот или иной видовой признак. И незачем говорить, что, «создавая это животное, Природа имела своей целью…». Дудки! Никакой цели не было. Победило самое приспособленное. Движителем эволюции явился не Бог с циркулем и меркой, не некий идеал, засевший в воспаленном мозгу зверя, а комбинация мутационной изменчивости и естественного отбора. Этой комбинации вполне достаточно, чтобы объяснить эволюционные процессы.
«А нельзя ли попробовать объяснить физические свойства Вселенной именно подобным взаимодействием случайных факторов и необходимых?» — таким вот вопросом не раз задавался Ли Смолин. Как-то, во время прогулки на паруснике, его осенило. Родилась провокационная гипотеза, которую некоторые из его коллег приняли с восторгом, другие — с нескрываемым скепсисом.