JК
Тайны смертей русских поэтов :: Куропаткина Марина
Страница: 38 из 71Наконец он получил разрешение снова издавать альманах, при условии что главным редактором будет О. М. Сомов. Через него третье отделение рассчитывало влиять на публикации издания.
Однако Дельвиг делал все возможное для того, чтобы политическая направленность издания не изменилась. Он похудел, побледнел, сам перестал писать. Будучи очень впечатлительным человеком, он воспринимал все происходящее как трагедию всей жизни.
В конце ноября 1830 года его снова вызвали к начальнику третьего отделения. Утверждают, что последний разговор с Бенкендорфом стал самым неприятным для Дельвига. Бенкендорф кричал на литератора, топал ногами, грозил ссылкой в Сибирь, если «Литературная газета» не будет закрыта.
Дельвиг спокойно стоял и слушал. Неизвестно, какая буря бушевала в душе гордого немецкого барона, но он ничем не выдал своего раздражения. Наконец Бенкендорф успокоился. Извинился за свою горячность. Еще раз напомнил о том, что этот разговор последний, что альманах должен быть закрыт, иначе – Сибирь. И разрешил идти.
Дельвиг вышел на улицу. Жизнь казалась конченой. У него были долги, и не было никакой надежды в ближайшее время раздобыть денег. К тому же его «Литературную газету», в которую он вложил столько сил, теперь неминуемо закроют. Мысли о Сибири также пугали Дельвига. До этого времени его друзья нередко находились в опале, но никого еще не ссылали в Сибирь. О нем все забудут, и, возможно, ему придется провести там остаток жизни. Это означает разлуку с друзьями, со всем, что ему дорого.
Однако Дельвиг делал все возможное для того, чтобы политическая направленность издания не изменилась. Он похудел, побледнел, сам перестал писать. Будучи очень впечатлительным человеком, он воспринимал все происходящее как трагедию всей жизни.
В конце ноября 1830 года его снова вызвали к начальнику третьего отделения. Утверждают, что последний разговор с Бенкендорфом стал самым неприятным для Дельвига. Бенкендорф кричал на литератора, топал ногами, грозил ссылкой в Сибирь, если «Литературная газета» не будет закрыта.
Дельвиг спокойно стоял и слушал. Неизвестно, какая буря бушевала в душе гордого немецкого барона, но он ничем не выдал своего раздражения. Наконец Бенкендорф успокоился. Извинился за свою горячность. Еще раз напомнил о том, что этот разговор последний, что альманах должен быть закрыт, иначе – Сибирь. И разрешил идти.
Дельвиг вышел на улицу. Жизнь казалась конченой. У него были долги, и не было никакой надежды в ближайшее время раздобыть денег. К тому же его «Литературную газету», в которую он вложил столько сил, теперь неминуемо закроют. Мысли о Сибири также пугали Дельвига. До этого времени его друзья нередко находились в опале, но никого еще не ссылали в Сибирь. О нем все забудут, и, возможно, ему придется провести там остаток жизни. Это означает разлуку с друзьями, со всем, что ему дорого.