Там, где белеют палатки юннатов   ::   Зверев Максим Дмитриевич

Туша лося стала седой от инея... Правее у потухшего костра комком лежала шкура.

- Абдрахман! - закричало сразу несколько голосов. Но он не отзывался. Костя схватился за край шкуры и дернул... Она смерзлась, стала как камень, и нисколько не поддавалась его усилиям.

Ярко загорели свежие факелы. Охотники обступили шкуру, испуганно переговариваясь.

- Замерз, однако...

- Вот беда-то...

- Тихо! - неожиданно крикнул дядя Иван на всю поляну.

Все замолчали и тогда ясно услышали заглушенный плач.

- Жив! Жив! - обрадованно заговорили все и дружными усилиями раскрыли смерзшуюся шкуру.

Абдрахман был освобожден из плена.

На обратном пути охотники горячо обсуждали происшествие. Двое несли носилки с Абдрахманом. Впереди шагал дядя Иван, за ним едва поспевал Костя.

- Ну, что? - обратился он к Косте. - Будешь еще в шкуру мехом внутрь завертывать, а?

- Нет, сроду не буду...

Дядя Иван улыбнулся.

- Дядя Иван... дядя Иван...

- Ну, что тебе?

- Как же это так: шерстью внутрь завернуть - закует морозом в шкуре, а в мездру завернуть - ничего не будет. Почему?

- Эх, ты, голова садовая: если в шерсть завернешь, то она тепла от тела до кожи не пропустит. Ну, кожа снаружи смерзнется. Если же в мездру завернуть, шерстью наружу, то тепло от тела прямо на кожу действует, а снаружи шерсть остывать не дает. Кожу-то и не сковывает морозом.

На всю жизнь запомнили ребята этот урок.