JК
Томас Манн :: Апт С
Страница: 14 из 511"Пусть не забывает он, - добавляет сенатор, - о молитве,о почтении к матери и о прилежании в труде". Ио после похожего на невольный вздох "Томми будет обо мне плакать" и общие формулы звучат как очень личный, вытекающий из отношений между этим отцом и этим сыном завет.
Он умер не через несколько дней после составления завещания, а через несколько месяцев - от заражения крови. Если решение о ликвидации фирмы было следствием усталости, разочарования, неверия в будущее, то оно же, скрепленное подписями нотариусов, несомненно, и обостряло тяжелое душевное состояние сенатора, убивало в нем последние жизненные силы. Когда умирающий прерывал молитвы пастора возгласом "аминь", присутствовавшему при этом Томасу казалось, что отец хочет сказать: "Хватит, довольно".
Похороны были не менее пышными, чем празднование столетия фирмы.
Предсказания отца не сбылись. Тяга Генриха к литературе оказалась не юношеской блажью, а зовом пробуждающегося таланта. Дело, которому посвятил свою жизнь Томас, ставший, как и Генрих, всемирно известным писателем, не походило ни на одно из занятий, достойных, с точки зрения сенатора, названия "практических". Дочь Карла, казавшаяся отцу "спокойным началом" семьи, пошла в актрисы и, сломленная неудачами на сцене и в жизни, отравилась двадцати девяти лет от роду - почти за два десятилетия до самоубийства старшей сестры, Юлии, пылкая натура которой все же, по-видимому, недаром внушала тревогу отцу.
Он умер не через несколько дней после составления завещания, а через несколько месяцев - от заражения крови. Если решение о ликвидации фирмы было следствием усталости, разочарования, неверия в будущее, то оно же, скрепленное подписями нотариусов, несомненно, и обостряло тяжелое душевное состояние сенатора, убивало в нем последние жизненные силы. Когда умирающий прерывал молитвы пастора возгласом "аминь", присутствовавшему при этом Томасу казалось, что отец хочет сказать: "Хватит, довольно".
Похороны были не менее пышными, чем празднование столетия фирмы.
Предсказания отца не сбылись. Тяга Генриха к литературе оказалась не юношеской блажью, а зовом пробуждающегося таланта. Дело, которому посвятил свою жизнь Томас, ставший, как и Генрих, всемирно известным писателем, не походило ни на одно из занятий, достойных, с точки зрения сенатора, названия "практических". Дочь Карла, казавшаяся отцу "спокойным началом" семьи, пошла в актрисы и, сломленная неудачами на сцене и в жизни, отравилась двадцати девяти лет от роду - почти за два десятилетия до самоубийства старшей сестры, Юлии, пылкая натура которой все же, по-видимому, недаром внушала тревогу отцу.