Трагедия и обыденность   ::   Бердяев Николай

Он принужден сказать себе, что если бы взамен всех этих великих и счастливых событий на Россию обрушилось несчастие, он чувствовал бы себя не хуже, - может быть даже лучше"[11]... "Если когда-нибудь и суждено сбыться великодушным мечтам его юности - тем хуже. Если когда-нибудь осуществится идеал человеческого счастья на земле, то Достоевский заранее пре дает его проклятию"[12]. "Достоевский побежал от действительности, но, встретив на пути идеализм, пошел дальше: все Ужасы жизни не так страшны, как выдуманные совестью и разумом идеи. Чем обливаться слезами над Девушкиным - лучше правду объявить: пусть свет провалится, а чтобы мне чай был... Когда-то думали, что "истина" утешает, укрепляет человека, поддерживает в нем бодрость духа. Но истина подполья совсем иначе устроена"[13]. Сделаю еще большую выписку, в которой очень остро и ясно выставляется сущность трагедии: "Если задача человека обрести счастье на земле, то, значит, все навсегда погибло. Эта задача уже невыполнима, ибо разве будущее счастье может искупать несчастье прошлого и настоящего? Разве судьба Макара Девушкина, которого оплевывают в XIX столетии, становится лучше оттого, что в XXII столетии никому не будет дозволено обижать своего ближнего? Не только не лучше, а хуже. Нет, если уж на то пошло, так пусть же навеки несчастье живет среди людей, пусть и будущих Макаров оплевывают.