Трагедия с Короско   ::   Конан-Дойль Артур

Как же слабы были их шансы на то, что египетская кавалерия успеет нагнать их и отбить у степных разбойников, тем более, что теперь уже оставалось не более каких-нибудь ста миль до страны дервишей! Всеми ими, за исключением Бельмонта, овладело тупое отчаяние. Между тем арабы обменивались приветствиями и сообщали друг другу о том, что было сделано той и другой стороной, с обычной своей сдержанностью и важностью, тогда как негры того и другого отряда скалили свои белые зубы и трещали, как сороки, - эти вечно добродушные и веселые негры, которых даже суровый Коран не смог лишить этого добродушия.

Предводитель вновь прибывших был седобородый, худой, аскетического вида араб, с ястребиным носом и пронизывающим взглядом черных жестоких глаз. Он держался высокомерно и надменно; все остальные относились к нему с особым почтением. При виде этого старого араба, драгоман жалобно застонал и безнадежно всплеснул руками.

- Это эмир Абдеррахман, - простонал он, - теперь я уже не смею надеяться, что мы останемся живы!

Для всех остальных имя Абдеррахмана ничего не значило, но полковник Кочрэнь, служивший некогда на Востоке, слыхал, что этот человек пользовался репутацией чудовищной жестокости и беспощадного фанатизма. Оба эмира некоторое время совещались между собой, затем они долго и упорно смотрели на кучку унылых пленных, причем младший из двоих что-то объяснял, а старший слушал с мрачным, бесстрастным выражением лица.

- Кто этот красивый седобородый араб? - спросила мисс Адамс, первая очнувшаяся от общего удрученного состояния.

- Это теперь их вождь и предводитель! - сказал полковник Кочрэнь.