Роковое соглашение   ::   Март Михаил

Дашка у нас и без того не в лучших ученицах ходит.

Девчушка показала папаше язык и убежала в комнату.

На том и порешили. Монтер осмотрел всю проводку и аппараты. Один стоял в кухне, другие в комнатах.

— Телефоны нормальные, но тому, кто вам развилку делал, руки поотрывать надо.

— Да мы уж и не помним, когда это было, — пожал плечами хозяин. — Дом старый.

— Ладно, счастливо. Завтра к вам первым зайду, раз торопитесь. Только позвольте, я свою стремянку и инструменты оставлю у вас, чтобы не таскаться лишний раз с тяжестями.

— Ради Бога, — сказала Зинаида Андреевна. — Оставьте здесь, в передней.

Монтер ушел. Через десять минут о нем забыли, семья села за стол ужинать.

В машине, возвращаясь в гостиницу, Тихий вновь перевоплощался в рыжего слесаря. Напарник только головой качал:

— Ну ты даешь, мужик! А глаза-то как черными сделал?

— Обычные линзы, как черные очки.

— Обалдеть. Из русского мужика в черножопого превратился. А нос горбатый?

— Паста такая есть, вроде пластилина, гумос называется. Самое слабое место. Рукой случайно заденешь и помнется. На дневном свете ее использовать нельзя. Могут заметить фальшивку, а вечером нормально.

— Парик как живой.

— Из натуральных волос.

— В театре достал?

— Нет, дружок, там туфта. Зритель далеко, свет искусственный, тут их грим не подойдет. Все на заказ делалось. Когда-то сам мечтал стать артистом. Вечно кого-нибудь изображал. С детства бегал из Деревни в колхоз смотреть кино.