Ты и твое имя   ::   Успенский Лев

Учится в школе какой-нибудь мальчуган, допустим — Власов или Гавриков (заранее извиняюсь перед теми Власовыми и Гавриковыми, которые прочтут эту книжку), и учится неважно, и ведет себя плохо. И вот уже и директор, и завуч, и педагоги, и пионервожатые, а там и все ученики начинают говорить: «Нам Власовы не нужны!», «Ты — что, тоже в гавриковы решил записаться?» Фамилия Власов в пределах данной школы начинает звучать как «последний ученик», «бездельник», может быть — «хулиган». Но, разумеется, в соседнем учебном заведении в это же самое время портрет другого Власова может красоваться на Доске почета; там слово «власов» уже звучит как «отличник» или «герой». Поэтому, как только сойдутся вместе ученики и той и другой школ, слова снова превращаются в обыкновенные фамилии: Власовых-то много, и все они разные; в общерусский язык такие местные словечки проникнуть не могут.

Но если во всем мире есть один Наполеон Бонапарт, тиран и гениальный военачальник, предмет ужаса, ненависти одной части человечества и преклонения другой, — имя «Наполеон», так же как и фамилия Бонапарт, имеет все шансы превратиться в «слово». И вот уже А. С.