Ты и твое имя   ::   Успенский Лев

Вот и смотрите: два имени — Иван и Злоба, одно православное, крестное, другое — явно мирское выступают тут на совершенно равных правах. Как при крестном имени не добавляется второго, мирского, так и при мирском не стоит крестного. Мирское имя Злоба сочетается с отчеством «Васильев» совершенно так же, как крестное Иван с отчеством «Злобин»: Злоба Васильев-сын, Иван Злобин-сын. Наконец, каждое из них в одинаковой степени само способно стать отчеством: от «Василий» — «Васильев», но и от «Злоба» — «Злобин». Совершенно ясно, что с точки зрения царя и тех грамотеев, которые писали его грамоту, слово «Злоба» является точно таким же именем, как и Иван, ничуть не «хуже», ни в чем не «второразрядное». Это вовсе не прозвище.

В других случаях в одном и том же документе на равных правах чередуются и мирские и крестные имена, без всякого различия между ними.

…Хвороща и с братом Иваном (1388 г.)

…дети его Некрас да Ивашко (1459 г.)

…Товарищ да Семен Григорьевы (1566 г.)

…Пятой да Петр Пруговы…

Нет никакого сомнения, что и тут писавший не делал никаких различий между обоими типами имен: что Иван, что Хвороща для него совершенно безразлично; имена — и всё тут! Ни носители этих имен, ни дьяки при записях не видели в них решительно ничего обидного, позорного или непочтительного. Каждый с таким же спокойствием именовал себя Кислоквасом, как Григорием или Тимофеем.