Учителя Гурджиева   ::   Лефорт Рафаэль

Гурджиев был одним из таких. Он оставался у меня один год и один день, и, хотя не овладел полностью этим искусством, был куда-то послан. Он был внимательным учеником. И хотя он больше обращал внимание на цвет и рисунок ковров, чем на само ткачество, тем не менее он был хорошим учеником.

-- Чему еще, кроме ткачества, его учили? -- настаивал я.

Хаджи развел руками: "Больше ничему. Я не могу учить тому, чего я не знаю. Он научился у меня технике ткачества ковров и их продаже. Его внутренняя жизнь была не моей заботой, но заботой других. Они сказали: "Научи Джурджизада", и я делал это".

-- Кто это "они", которые послали его? -- допытывался я.

-- Это не секрет. Та Ложа, что возле мыса Каратас на юге. Они были учениками Бахаудина, известного, как Накшбенди, или Художники. Их там уже нет, но он, должно быть, был послан откуда-то еще, так как я обычно часто ходил туда и никогда его там не видел.

-- Откуда его могли послать?

Он рассмеялся:

-- С севера, или с юга, или с запада, из тысячи мест. Из другого места обучения, от другого учителя. Кто знает, что он изучал прежде, чем пришел ко мне? Быть может, соколиную охоту, музыку, танцы, плотничье дело... Определенного "курса", по которому вы можете начертать карьеру человека, не существует.

-- Куда же могла переехать Ложа? -- начал я. Но он прервал меня.

-- Ложи не переезжают. Если они выполняли свое дело и выполнили его, они рассеиваются. А глава их, если хотите, переводится на другое место.