Ураган   ::   Шпанов Николай Николаевич

- язык Лесса ворочался с трудом. - Да, да, мой мальчик, называйте меня, как бывало. - Парк решил делать вид, будто ничего, кроме болезни Лесса, не помешает им толковать попросту. Он считал, что именно с ним, со "своим Парком", Лесс должен быть откровенен. Впрочем, помимо государственной цели этой встречи, Парк ведь христианин, облегчить страдание парня по заповеди господней... - Ну-ка, мальчик, выкладывайте: за каким чертом вы это натворили? Сказать правду, я не верю тому, что ваш проступок - преступление. Может быть, ошибка, а? Небось не ведали что творили? Вас обманули, завлекли в ловушку, а? Не могу понять, дружище, чего вам не хватало? - Чистой совести, генерал. - Чистая совесть - это важно, - Парк удовлетворенно покивал. - Надо, чтобы высший судия не нашел на ней изъяна. Но вы, мальчик, поддались пропаганде. Я вас понимаю... Вы не представляете, сколько твердости нужно нашему брату, государственному деятелю, чтобы иной раз не поддаться гипнозу слов и личного обаяния собеседника. И, клянусь небом, мой мальчик: не раз и не два мне чертовски хотелось самому перестать сомневаться в том, что мой оппонент прав... Да, да, именно так, мой мальчик! Парк достал сигарету и собрался ее закурить, а Лесс, воспользовавшись паузой, сказал: - В том, что он прав, я не сомневаюсь. Именно потому я и сделал то, что сделал, - ответил Лесс. - Надо предостеречь людей от повторения провокации. Подлость этих типов слишком дорого обходится человечеству. Парк нахмурился. - Мы сами могли бы опубликовать, что нужно.