Ураган   ::   Шпанов Николай Николаевич

Парк любил эти леса за то, что они надежно отгораживали его от шумного мира дел и забот; за то, что в них можно бродить с ружьем, никого не встречая, и мечтать о том, чего не было, нет и никогда не будет: о жизни на маленькой ферме, в кругу семьи, с единственной заботой - добыть себе пропитание охотой, разведением скота или возделыванием земли - все равно. Когда вертолет опустился и Парк вышел на лужайку, то несколько минут бегал взад и вперед по траве, прижавши локти. Хотелось броситься в траву и полежать, вдыхая ее аромат, но это он сделает после, когда вокруг никого не будет. А сейчас он крупными шагами пошел к дому, бурые бревенчатые стены которого виднелись между золотыми стволами сосен. Он был влюблен в спокойное величие северного пейзажа: любил сосны, желтые песчаные обрывы оврагов, любил свой дом, наподобие жилья дровосека сложенный из могучих неотесанных стволов лиственницы и крытый камышом. Старший внук Парка, шестнадцатилетний Голиаф, добежав до деда, остановился и степенно пожал ему руку; любимица Парка, девятилетняя Дэзи, с размаху повисла у него на шее. - Боже мой, - со смехом воскликнул Парк, оглядывая детей, - почему вы оба такие грязные? - Сейчас и ты будешь таким замазулей! - крикнула Дэзи. - Идем красить новый курятник. - Как, уже готов? - искренне удивился Парк. - Гол сегодня покончил с крышей. - А где же вы взяли краску? - Мы с Голиафом ездили в лавку. - И ты сам вел машину? - строго спросил Парк внука. - Нет, нет, - поспешила сказать Дэзи, - мы ездили верхами. - И опять ты набила холку своей Лу? - О, что ты? - Дэзи гордо выпрямилась. - Этого уже никогда не будет: я научилась хорошо седлать.