Узница Шато-Гаяра (Проклятые короли - 2)   ::   Дрюон Морис

И плесень еще не успела покрыть нацарапанных на стене палочек, которыми отмечал старый рыцарь счет дней. "Семь лет! Мы приговорили его провести здесь целых семь лет, чтобы затем сжечь живым на наших глазах. А я провел здесь всего семь дней и уже понимаю, как же он должен был страдать", - думал Мариньи. Государственный человек с тех высот, откуда он осуществляет свою власть под защитой сыска и солдат, сам чувствует свою плоть настолько неуязвимой в буквальном смысле этого слова, что, осуждая виновного на смерть или пожизненное заключение, судит лишь некие абстракции. Не живых людей сжигают или казнят по его воле - он сметает со своего пути помехи, уничтожает символы. Все же Мариньи вспоминал сейчас, какое тягостное чувство тревоги охватило его в минуту казни тамплиеров на Еврейском острове и как он вдруг понял тогда, что жгут живых людей, таких же людей, как он сам, а вовсе не принципы или воплощенные заблуждения. В тот день, хотя Мариньи не посмел обнаружить свои чувства и даже корил себя за эту недостойную слабость, он проникся сочувствием к казнимым и страхом за самого себя. "Воистину за то наше злодеяние на всех нас лежит клеймо проклятия". И еще в третий раз возили Мариньи в Венсен, дабы мог он воочию увидеть всю картину вопиющей низости людской.