В лесах (Книга 2, часть 3)   ::   Мельников-Печерский Павел Иванович

Потом запечатала все и тогда только, как Фленушка надписала на каждом, к кому и куда письмо посылается, заговорила с ней Манефа, садясь у стола на скамейке:

- Потрудились мы с тобой, Фленушка, ради праздника. Заморила я тебя. Кому Троицын день, а нам с тобой сочельник... Подь-ка, голубка, потрапезуй да скажи Устинье, кликнула бы скорее Таифу.

- Я было хотела просить тебя, матушка,- молвила Фленушка, не трогаясь с места.

- Что тебе надо, моя ластушка? - мягким голосом ласково спросила ее Манефа.

- Отпусти к Софонтию,- умильно взглянув на нее, молвила Фленушка.

- Сказано "не пущу", значит, не о чем и толковать,- нахмурясь, сказала Манефа.

- Каждый год езжали...- потупясь, вполголоса проговорила Фленушка.

- Со мной,- перебила Манефа.- Так и я, бывало, жду не дождусь, кончилась бы служба, да скорей бы с поляны долой... Все глаза, бывало, прогляжу за вами... А матери Аркадии как усмотреть?

Ни словечка не ответила Фленушка. Подошла к столу, отобрала письма к матерям и спросила:

- С Аркадией пошлешь?.. К Софонтию со всех обителей матери съедутся... Зараз бы всем можно было раздать... А с работниками посылать - когда развезут?

- Правда твоя,- молвила Манефа.- Так будет лучше... Не хотелось бы только с Аркадией отправлять. В разговорах лишнего много от своего ума наплетет.

- А надо еще и на словах с матерями говорить? - спросила Фленушка.

- Без того нельзя,- ответила Манефа.

- А про то, что Дрябины пишут, не всем же, чай, матерям сполна сказывать? - продолжала Фленушка.

- До поры до времени можно ль всем про то говорить? - молвила Манефа.