В лесах (Книга 2, часть 4)   ::   Мельников-Печерский Павел Иванович

Огнем горит, ключом кипит ревнивое сердце Устиньи, украдкой кидает она палючие взоры на притомившегося с дороги ВасильяБорисыча и на дремавшую в уголке Парашу.

- Ну, что, Василий Борисыч, как показалось тебе в наших лесах? - спросила Манефа.- Понравилось ли тебе на Китеже?

- Оченно занятно, матушка. С любопытством поглядел я на ваши места богомольные,- степенно ответил Василий Борисыч.

- Не ладно только, что в огонь-то чуть было не угодили... Эка беда какая! - молвила Манефа.

- Да, матушка, едино божие милосердие сохранило нас от погибели,отозвался Василий Борисыч.- Грешный человек, совсем в жизни отчаялся. "Восскорбех печалию моею и смутихся... Сердце мое смутися во мне, страх смерти нападе на мя, болезнь и трепет прииде на мя... но к богу воззвах, и господь услыша мя". Все, матушка, этот самый - пятьдесят четвертый псалом я читал... И услышал господь грешный вопль мой!..

- Его святая десница! - вздохнула Манефа, благостно взглянув на иконы.

- В Улангере каково совещались? - мало повременя спросила она.- Как там полагают, на чем думают дело решить?

- Очень заметно в них, матушка, желание признать архиепископа и заимствоваться от него священством,- молвил Василий Борисыч.

- Мать Юдифа во всем со мной согласна, а за ней и все Улангерски обители пойдут,- сказала Манефа.- А коли сказать тебе, друг мой, откровенно, сама-то я сильно еще колеблюсь... Ни на что решиться не могу... Ум раздвоенный, а дело великое!.. Колеблюсь!.. Себя-то бы вечно не погубить, да и других бы в напасть не ввести.