JК
Рота :: Подопригора Борис
Страница: 335 из 344У него все поплыло перед глазами, но он заметил, что к нему бегут сразу много духов, и усилием воли заставил себя не потерять сознание…
Тем временем Хамзат, которому две пули из очереди Числова лишь по касательной раскромсали бок и бедро, встал и, оскалив зубы, подошел к Алику и вырвал у него автомат.
– Почему ты не стрелял, брат?!
Алик поднял на него свои глаза – все с той же сумасшедшинкой, которая не должна быть присуща воину, и Хамзат ударил его прикладом в лицо. Алик упал и, словно пытаясь объяснить что то, крикнул:
– Это же был тот… русский… из Питера…
Хамзат, словно пьяный, покачал головой:
– Брат… ты – шакал…
Наверное, Алик увидел что то в его глазах, потому что успел вырвать из ножен кинжал, – и Хамзат, перед тем как нажать на спусковой крючок, удивленно заметил в его взгляде незнакомо нормальное выражение ненависти… Алик умер, лежа на спине, и так и не закрыл глаза. Хамзат постоял, качаясь над ним, потом вынул из руки мертвеца кинжал и доковылял до тела связиста – на всякий случай перерезал ему горло, хотя солдат был уже мертв… Потом Хамзат опустился на колени перед трупом Асланбека и начал молиться – по крайней мере ему казалось, что он молится, потому что он почему то не слышал сам тех слов, что слетали с его губ… Его внимание привлекли какие то радостные крики братьев, донесшиеся откуда то снизу. Хамзат встал и побрел туда…
А там действительно радостно кричал Мовлади Исрапилов – сын того Исрапилова, что был связным муджахедов в Улус Керте.
Тем временем Хамзат, которому две пули из очереди Числова лишь по касательной раскромсали бок и бедро, встал и, оскалив зубы, подошел к Алику и вырвал у него автомат.
– Почему ты не стрелял, брат?!
Алик поднял на него свои глаза – все с той же сумасшедшинкой, которая не должна быть присуща воину, и Хамзат ударил его прикладом в лицо. Алик упал и, словно пытаясь объяснить что то, крикнул:
– Это же был тот… русский… из Питера…
Хамзат, словно пьяный, покачал головой:
– Брат… ты – шакал…
Наверное, Алик увидел что то в его глазах, потому что успел вырвать из ножен кинжал, – и Хамзат, перед тем как нажать на спусковой крючок, удивленно заметил в его взгляде незнакомо нормальное выражение ненависти… Алик умер, лежа на спине, и так и не закрыл глаза. Хамзат постоял, качаясь над ним, потом вынул из руки мертвеца кинжал и доковылял до тела связиста – на всякий случай перерезал ему горло, хотя солдат был уже мертв… Потом Хамзат опустился на колени перед трупом Асланбека и начал молиться – по крайней мере ему казалось, что он молится, потому что он почему то не слышал сам тех слов, что слетали с его губ… Его внимание привлекли какие то радостные крики братьев, донесшиеся откуда то снизу. Хамзат встал и побрел туда…
А там действительно радостно кричал Мовлади Исрапилов – сын того Исрапилова, что был связным муджахедов в Улус Керте.