JК
В тени молчаливого большинства :: Бодрийяр Жан
Страница: 13 из 85Разумнее всего -- вслед за Фрейдом, осуществившим подобную процедуру при исследовании строя психического [9], -- именно этот осадок, это мутное отложение, этот
[21]
не анализировавшийся и, возможно, вообще не поддающийся анализу слой разлагающихся остатков смысла и рассматривать в качестве ничем не обусловленной данности, из которой необходимо исходить. (Вполне понятно, почему такого рода решительно меняющий точку отсчета коперниканский переворот [10]* до сих пор не произошел в исследованиях мира политического -- для воззрений на политическое он чреват самыми глобальными потрясениями.)
Возвышение и падение политики
[21]
По крайней мере со времени Великой французской революции политика и социальное предстают как нечто нераздельное, как созвездия
[22]
близнецы, так или иначе находящиеся в поле притяжения экономики. Эта их тесная связь обнаруживается и в наше время, однако весьма своеобразно -- в одновременности их заката.
Сначала, в эпоху Возрождения, когда она возникает, когда внезапно выходит из сферы религиозного и церковного, чтобы заявить о себе как таковой голосом Макиавелли, политика есть лишь чистая игра знаков, чистая стратегия, не обременяющая себя никакой социальной или исторической "истиной", но, напротив, играющая на ее отсутствии (точно так же позднее светская стратегия иезуитов будет играть на отсутствии Бога).
[21]
не анализировавшийся и, возможно, вообще не поддающийся анализу слой разлагающихся остатков смысла и рассматривать в качестве ничем не обусловленной данности, из которой необходимо исходить. (Вполне понятно, почему такого рода решительно меняющий точку отсчета коперниканский переворот [10]* до сих пор не произошел в исследованиях мира политического -- для воззрений на политическое он чреват самыми глобальными потрясениями.)
Возвышение и падение политики
[21]
По крайней мере со времени Великой французской революции политика и социальное предстают как нечто нераздельное, как созвездия
[22]
близнецы, так или иначе находящиеся в поле притяжения экономики. Эта их тесная связь обнаруживается и в наше время, однако весьма своеобразно -- в одновременности их заката.
Сначала, в эпоху Возрождения, когда она возникает, когда внезапно выходит из сферы религиозного и церковного, чтобы заявить о себе как таковой голосом Макиавелли, политика есть лишь чистая игра знаков, чистая стратегия, не обременяющая себя никакой социальной или исторической "истиной", но, напротив, играющая на ее отсутствии (точно так же позднее светская стратегия иезуитов будет играть на отсутствии Бога).