Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов (Том 1)   ::   Спиридович А И

Все бранят Горемыкина и подсовывают прессе кандидатуры: то Поливанова, то Кривошеина, как будущих премьеров. Кривошеий кадит Поливанову, а сам думает, как {186} бы того обойти и придти на финиш первым. Но сам проводит взгляд необходимости совместной работы с общественностью, с Государственной Думой; или нужна диктатура, а диктатора не найдешь, или надо ладить - вот его формула. Это, конечно, самый умный, гибкий и тонкий из всех министров, но уже очень исполитиковался и как бы не провалился.

А Горемыкин, гордый царским доверием, не хочет знать никаких полевении, говорит, что всякие общественности - все это ерунда. Что, вот, примет Царь главнокомандование и все придет в порядок. Ни на какие уступки теперь идти не надо. Не время. Все это будет хорошо после войны. Вот, как думает старик.

Сказать вам про Распутина. Про него говорят. Говорят много. Но ведь вы сами знаете, что его нет в Петербурге. Он в Покровском. Он целое лето там. Он приезжал на несколько дней, и вы знаете, что его Царь прогнал. Все это знают и в Думе, и все-таки его именем агитируют. Агитируют против Царского Села, Против Государя. Поднимается волна. Помните, Александр Иванович, как мы переживали с вами девятьсот пятый и шестой годы?.."

Так говорил мой собеседник. Он много знал и понимал обстановку хорошо. Не раз вспоминали мы, как говорил когда-то знаменитый Зубатов, что революцию у нас сделают не революционеры, а "общественность".

Но, зачем же ваша газета, сказал я, наконец, пишет ложь и инсинуации с намеками на Царское Село? Ведь это же мерзость, гадость.