Весна в Крыму (Преображение России - 15)   ::   Сергеев-Ценский Сергей

Каждая деталь должна в одну общую цель стрелять, а не раскорячиваться самовольно и неизвестно, зачем именно!

Алексей Фомич встал и сделал по столовой несколько медленных и тяжелых шагов, отчего зазвенели на столе стаканы, и, увидя, что Надя взяла в руки полотенце, чтобы начать мыть в полоскатель-чашке и вытирать посуду, взял ее за руку и сказал:

- Брось-ка это, Надя, и давай посмотрим на картину как посторонние люди, но-о... знатоки искусства! Такие, что пальца им в рот не клади, откусят! Помаши-ка вот так рукой перед глазами и свою привычку к картине смахни, - поняла?.. Ты теперь не ты, а какая-нибудь Фелицата Кузьминишна, и не какая-нибудь так себе вообще, а тоже художница, вроде Виже Лебран, и можешь мне прописать ижицу!

- Не пойму, Алексей Фомич, что тебе еще от меня надо, - несколько недовольно сказала Надя, - я тебе, кажется, все сказала, что мне казалось нужным...

- Все?.. Вот как!.. А пер-спек-тива? - И Алексей Фомич покачал влево и вправо головой.

- Какая такая перспектива? - удивилась Надя, Алексей же Фомич почти испугался:

- Ты... жена художника... не знаешь... что называется перспективой?

- Ты мне никогда не говорил о ней, - защитилась, но покраснела Надя.

- Не говорил?.. Неужели не говорил?.. Значит, думал, что тебе это там, в твоей гимназии, говорил учитель рисования!.. А если он вам, девицам, не говорил, что такое перспектива, то почему же, спрашивается, его держали в гимназии? Что же это такое? Может быть, у тебя даже и чувства перспективы нет, а?

- Не знаю, есть или нет, - созналась Надя, сидевшая все еще с полотенцем в руках.