JК
Вместе с Россией (Вместе с Россией - 2) :: Иванов Егор
Страница: 584 из 643Человеку, только что избегнувшему объятий реальной смерти, видение мира через шовинистическиеочки журналистов и подзорные трубы генеральских реляций казалось мышиной возней в горящем амбаре.
Как никто другой, он знал изнанку войны: австрийские дезертиры, с которыми он сидел долгое время в одной камере, рассказали ему многое из того, о чем он теперь мог вычитать между строк в русской прессе. Народу, людям противна война, в которой неизвестно за что надо отдавать свою жизнь.
Соколов воочию увидел, что австрийские рабочие и крестьяне, одетые в зеленые шинели, и русские в своем сером сукне - ничем не отличаются по своей натуре. Он читал о братаниях солдат враждебных армий, стихийно происходивших на фронтах; как опытный аналитик видел назревание острого кризиса военной и гражданской власти в воюющих державах, первые толчки экономических потрясений. Много раз при этом он вспоминал своего друга Михаила Сенина, молчаливые, но твердые позиции собственной жены и хотел понять сущность явлений, которые известны им, хотел как бы заглянуть за глухую стену, отгораживавшую его в чем-то от истины.
Здесь, на борту парохода, по самым свежим питерским газетам он видел, как изменилась Россия за два года войны. Ура-патриотический, шовинистический дух угас, не принеся ни побед, ни славы. Верхушка явно источала миазмы гниения. Торгаши и спекулянты накинулись на Россию, как клопы на спящего усталого путника в грязной корчме. Бездарные генералы терпели одно поражение за другим, а Ставка все не могла подобрать способных военачальников.
Как никто другой, он знал изнанку войны: австрийские дезертиры, с которыми он сидел долгое время в одной камере, рассказали ему многое из того, о чем он теперь мог вычитать между строк в русской прессе. Народу, людям противна война, в которой неизвестно за что надо отдавать свою жизнь.
Соколов воочию увидел, что австрийские рабочие и крестьяне, одетые в зеленые шинели, и русские в своем сером сукне - ничем не отличаются по своей натуре. Он читал о братаниях солдат враждебных армий, стихийно происходивших на фронтах; как опытный аналитик видел назревание острого кризиса военной и гражданской власти в воюющих державах, первые толчки экономических потрясений. Много раз при этом он вспоминал своего друга Михаила Сенина, молчаливые, но твердые позиции собственной жены и хотел понять сущность явлений, которые известны им, хотел как бы заглянуть за глухую стену, отгораживавшую его в чем-то от истины.
Здесь, на борту парохода, по самым свежим питерским газетам он видел, как изменилась Россия за два года войны. Ура-патриотический, шовинистический дух угас, не принеся ни побед, ни славы. Верхушка явно источала миазмы гниения. Торгаши и спекулянты накинулись на Россию, как клопы на спящего усталого путника в грязной корчме. Бездарные генералы терпели одно поражение за другим, а Ставка все не могла подобрать способных военачальников.