Вне насилия   ::   Кришнамурти Джидду

Учитывая всё это, что остаётся человеку? Убежать в какой-нибудь монастырь, изучать дзен-медитацию, принять некую философскую теорию и посвятить себя ей, заниматься медитацией, используя её как способ побега или самогипноза?

Человек видит всё это — действительно, не на уровне слов или интеллекта — и видит, что это ведёт в никуда; не отбросит ли человек неизбежно всё это в сторону, не отвергнет ли он всё это полностью, целиком? Человек видит абсурдность всех форм отождествления себя с чем-то большим и ожидания, что окружающая среда будет формировать его; он видит ложность всего этого, видит поверхностность верований, возвышенных и низменных; так почему бы человеку на самом деле, не теоретически, не отбросить всё это в сторону? Если он это сделает — что достаточно трудно, ибо предполагает наличие ума, способного видеть вещи полностью, такими, каковы они есть, без искажений, без толкования согласно вашим симпатиям или антипатиям, — что тогда происходит с качеством ума? Не имеет ли место немедленное действие? — действие, которое и есть разумность; видение опасности и действие; разумность, в которой нет разделения между видением и действием. В самом же восприятии содержится действие. Когда человек не действует, появляется безумие, неустойчивость; и тогда мы говорим: «Я не могу сделать это, это слишком трудно, что мне делать?» Когда существует концепция, определяющая действие, психологически, возникает разделение и неизбежный конфликт. Этот конфликт между идеей и действием — главный фактор смятения в жизни. Нет ли возможности действовать без идейного обоснования? — то есть когда видение и действие происходят одновременно; ведь когда возникает серьёзная физическая опасность, кризис, мы это и делаем, мы действуем мгновенно.