Война с Големом   ::   Калашников Максим

Так поступили мои родичи по бабушкиной линии, отправившиеся на стройку Ашхабадской ГРЭС, сумевшие обзавестись и машинами, и домами — и потом вернувшиесяв родной Воронеж. В СССР самые энергичные, работящие и непьющие поступали так, получая блага жизни и возвышаясь над обывателями. Такая судьба ждала бы и автора этих строк — если бы не гибель Союза и превращение вчерашнего передового фронтира — Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии — в зоны бедствия и отстойники нищеты.

Я — из породы пассионариев. А мы всегда отличались от обывателей. Уже в 90-е, когда самые активные славяне потекли из Азии в россиянскую глубинку, я видел, как спившееся, опустившееся и нищее население ненавидело «возвращенцев». Еще бы! Они же не хлещут самогон. У них — ковры и гарнитуры! И разговаривают не матом, а культурно! И они работают, как звери! На фоне таких русских местные скоты чувствовали собственную неполноценность — а потому и ненавидели вернувшихся. Да что там 90-е! Я видел, как одесские обыватели заходились от зависти при виде батиной черной «Волги» и восточных ковров в нашей пятикомнатной квартире. Тот, кто не решился поехать на фронтир и сделать там карьеру, и в те годы смотрели на нас волками.

Мой взгляд на СССР — взгляд пассионариев. Для нас Союз был волшебной страной с тысячей дорог в грядущее. А взгляд обывателя видел только одну сторону жизни.

До сих пор с ненавистью и содроганием вспоминаю толпы под предводительством пьяного питекантропа, оравшие: «Не надо нам космических программ! Не надо великих идей! Дайте колбасы!»

Увы, бескрылых оказалось больше, чем крылатых.