Воля к истине - по ту сторону знания, власти и сексуальности   ::   Фуко Мишель

Полноценное понимание творчества не может быть достигнуто применением расхожих психоаналитических "отмычек", найденных при работе с человеком, взятым вне творчества, через {i}редукцию{/i} художника к неким - якобы универсальным - абстрактным построениям, полученным на психоаналитической кушетке. Понимание того, что текст, безразлично художественный или философский, "есть нечто такое, в лоне чего впервые рождается и автор этого текста как личность и как живой человек, а не предшествует как злой" или "добрый" дядя своему посланию", как, впрочем, и того, что "до текста не существует и никакого послания, с которым писатель мог бы обратиться к читателям",- понимание этого, столь ясно выраженное в приведенных словах {i}Мераба Мамардашвили{/i} ({i}Мамардашвили,{/i} с. 158), с особой несомненностью утвердилось в современной философии.

404

{i}нераздельность{/i} его "жизни" и его "творчества" очевидна, вопрос лишь в том, в какой {i}форме{/i} эту связь мыслить и артикулировать. Прежде всего - чтобы не упрощать ее, чтобы не выводить теоретические интересы Фуко-философа из его "психологических проблем" и не сводить обсуждавшуюся им проблематику непосредственно к событиям, пусть и драматическим, его жизни. Чтобы держаться ясной и простой, но все время ускользающей мысли: сумасшедших и гомосексуалистов много, а Ницше и Фуко при этом - по одному11. Важно не то само по себе, что с человеком происходит, но то, как он это понимает и что ему с этим - или по поводу и поверх этого - удается сделать.