Вознесение (Роксолана, Книга 1)   ::   Загребельный Павел

Буйно потекло из-под черного шелка слепящее золото, ударило таким неистовым сиянием, что даже опытный Луиджи, которого трудно было чем-либо удивить, охнул и отступил от девушки, зато Ибрагима непостижимая сила как бы кинула к тем дивным волосам, он даже нагнулся над девушкой, уловил тонкий аромат, струившийся от нее (заботы опытного Синам-аги), ему передалась тревога чужестранки, ее подавленность и - странно, но это действительно так - ее ненависть и к нему, и к Грити, и к Синам-аге, и ко всему вокруг здесь, в затхлом мраке Бедестана и за его стенами, во всем Стамбуле.

- Как тебя зовут? - спросил он по-гречески, забыв, что девушка не может знать его язык.

- У нее греческое имя, эфенди, - мигом кинулся к нему Синам-ага. Анастасия.

- Но ведь в ней нет ничего, что привлекало бы взгляды, разочарованно произнес Грити, уняв свое первое волнение. - Ты, старый обманщик, даже ступая одной ногой в ад, не откажешься от гнусной привычки околпачивать своих заказчиков.

- О достойный, - снова заскулил Синам-ага, - не надо смотреть на лицо этой гяурки, ибо что в том лице? Когда она разденется, то покажется тебе, что совсем не имеет лица из-за красоты того, что скрыто одеждой.

- Так показывай то, что скрыто у этой дочери диких роксоланов! Ты ведь роксолана? - обратился он уже к девушке и протянул руку, чтобы взять ее за подбородок.

Девушка вскочила на ноги, отшатнулась от Грити, но не испугалась его, не вскрикнула от неожиданности, а засмеялась. Может, смешон был ей этот глазастый турок с толстыми усами и пустой бородой?

- Не надо ее раздевать, - неожиданно сказал Ибрагим.

- Но ведь мы должны посмотреть на эту роксоланку, чтобы знать ее истинную цену! - пробормотал Луиджи. Он схватил один из светильников и поднес его к лицу пленницы.

- Не надо. Я куплю ее и так. Я хочу ее купить.