Страница:
102 из 608
А она, Мариам, разве не пожертвовала бы знамя Карчи-хана Кватахевскому монастырю?! А ожерелье калифа, подаренное великой Тамар Хахульской иконе? И она, царица Мариам, тоже воспела бы ожерелье Пеикар-хана в стихах победы, если бы находилась в Метехи, а не у лицемеров, сладких до приторности и кислых до отвращения. Но она долее не унизит себя, она возвращается в Тбилиси.
Датико, переминаясь с ноги на ногу, устало предложил, что он сам отправится вперед, дабы приготовить покои и приличествующую встречу. Осторожность царского азнаура спасла Мариам от нового позора.
Саакадзе воспретил ей въезд не только в Метехи, но и в Тбилиси: теперь налицо необходимость восстановления царства, а не время каверз.
Мариам вновь погнала Датико с жалобой к Трифилию. Глубоко задумался настоятель Кватахеви. Как поступить? Освобождения Луарсаба он домогался, желая избавиться от враждебных ему царей, унизивших его низведением Кватахевского монастыря, ранее первенствовавшего над всеми и влиявшего на дела царства, до степени простой обители. Сейчас Саакадзе возвысил монастырь, а католикос хотел возвести настоятеля в сан митрополита Мцхетского. Но он, Трифилий, любит Кватахеви, как любой князь свое владение. Здесь настоятель Трифилий полновластен, здесь он милует и наказует. На земле богородицы кватахевской все больше селятся крестьяне, умножающие трудом своим и податями богатство и знатность обители.
Еще на одну возможность намекает Саакадзе: католикос стар... Но допустит ли духовенство? Лучше не искушать рок. Удастся - значит, господь благословил, а не удастся - значит, господь не обидел раба своего мудростью.
Трифилий надел под рясу меч и отправился в Тбилиси, где часто бывал по делам царства.
|< Пред. 100 101 102 103 104 След. >|