Время освежающего дождя (Великий Моурави - 3)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

А разве шах простит князьям измену исламу? Или Цицишвили думает снова сменить шлем на чалму? Или светлейший Липарит рассчитывал на плохой слух шаха, когда проклинал ислам со всеми двенадцатью имамами? А может, Джавахишвили не знает привычку шаха сдирать кожу с тех, которые изменили, и с тех, которые остались верны?..

Зашуршали рясы, среди духовенства послышался легкий смех.

- ...Теперь о царе, - продолжал Саакадзе, - мудрый владыка не случайно выбрал Мухран-батони. Кто из вас не восхищался отвагой юного Кайхосро? Кто не любовался в битвах и на военных советах силой его меча и блеском его речей? Кто может найти на знамени Мухран-батони темные пятна? Разве не проявили они мужество, не изменив святой церкви даже перед свирепой угрозой шаха? С царем Луарсабом кончается прямая линия Багратидов. А побочная уже достаточно показала себя. Кто скучает по ничтожному Баграту Седьмому? Или, скажем открыто, по глупому Симону Второму? Нет, князья, пусть не все так, как вам хочется, но во имя Картли объединитесь, помогите царю и церкви. Вы знатны боевым опытом и разумом, богаты славными делами предков. Пришел срок показать пример мужества и... самоотречения.

Повеселели князья, заговорило тщеславие, а может, усладила тонкая лесть. Уже казалось им: Саакадзе прав, именно на княжестве лежит великое бремя обновления царства; его опорой и украшением будут возрожденные в своем блеске знамена владетелей. И уже каждый норовил попасть в поле зрения Саакадзе, громко шептал своему соседу о зоркости Великого Моурави, об его снисхождении к некоторым недальновидным, - и тут каждый отчетливо произносил фамилию кого-либо из князей, сидящих поодаль.