Все утра мира   ::   Киньяр Паскаль

Даже Мадлен, даже Туанетта не узнали этого. Он доверился единственно своей виоле и иногда записывал в красной марокеновой тетради, которую Туанетта расчертила нотными линейками, мелодии, навеянные этими свиданиями или собственными грезами. У себя в спальне, где он запирался на ключ, ибо желание и воспоминания о жене иногда побуждали его спускать штаны и рукою ублажать плоть, он помещал рядом - на столе у окна и на стене, против огромной кровать с балдахином, которую целых двенадцать лет делил со своей супругой, - красную марокеновую тетрадь и * `b(-c в узенькой черной рамке, написанную его другом. Глядя на нее, он всякий раз испытывал прилив счастья. Теперь он стал менее гневлив, и обе дочери отметили это, хотя и не осмелились сказать о том отцу. Сердце подсказывало ему, что в его жизни завершился некий круг. И на него снизошел покой.

ГЛАВА 8

Однажды к ним постучался мальчик лет семнадцати, красный от волнения, как петушиный гребень; он спросил у Мадлен, дозволено ли ему будет умолять господина де Сент-Коломб обучать его игре на виоле и композиции. Мадлен сочла юношу весьма пригожим и пригласила его в залу. Молодой человек, держа парик в руке, положил на стол письмо, сложенное вдвое и запечатанное зеленым воском. Туанетта отправилась за Сент-Коломбом; войдя, тот молча уселся с другого края стола и, не трогая письма, знаком показал, что слушает.