Введение в социальную философию   ::   Момджян Карен Хачикович

Напротив, серьезные сомнения начинает вызвать альтернативное мнение Сорокина, согласно которому на продолжительных многовековых этапах человеческой истории (характеризуемых им как "идеа-циональные") духовные потребности людей в познании своей природы, в соотнесении себя с Божественным Абсолютом, всецело подчиняют себе потребности практической адаптации, определяют образ жизни самых широких масс людей, а не только религиозных подвижников.

Не обращаясь в настоящий момент к проблемам философии истории, мы можем заранее выразить сомнение в такой постановке вопроса. Трудно представить себе, что аскетическая минимизация практических потребностей (стремление изменять лишь себя во имя Бога, но не сам Божий мир) когда-либо в истории была универсальной моделью поведения, добровольно принятой обществом из высших духовных побуждений, как в этом уверен П. Сорокин. В этом плане средневековый "идеационализм", исходящий, в частности, из убеждения в невозможности "служить одновременно Богу и Мамоне", в качестве реальной организации общества является, скорее, конструктом ума, абсолютизирующим далеко не массовые нормы поведения. Во всяком случае, эти нормы постоянно нарушались самой Церковью, ведшей борьбу за политическое господство и соответствующую максимизацию собственности. Конечно, можно считать, что такая борьба была всецело подчинена высшим духовным задачам, являлась необходимым средством их достижения. Однако многие и многие исторические факты заставляют нас предположить, что благодаря "греховной" (сиречь практической) природе человека цели и средства нередко менялись местами иногда незаметно для исторических персонажей, "обманывавших" себя по всем законам фрейдизма, а иногда вполне осознанно, с откровенностью, доходившей до цинизма81.