JК
Руки вверх, я ваша тетя! :: Александрова Наталья
Страница: 3 из 58 — Разве ж то собака? Ее ж еле видать! Вот у нас в городе Черноморске собаки — так то собаки! Таки болыпущщи! Таки лохматы! Она как гавкнет, так с потолка ж штукатурка падает!
— Я все-таки не понимаю, — Леня сделал еще одну попытку освободиться, но гостья удерживала его, как опытный омоновец, и чмокала в разные части лица пухлыми пунцовыми губами.
— Ну какие ж вы тут все меленькие! — сюсюкала она. — Какие ж заморенные!
— Да, вот у вас в городе Черноморске… — подсказал Леня.
— А то ж! — тетка убежденно кивнула.
— Так все-таки, — Леня оставил попытки вырваться и пытался теперь расслабиться и получить удовольствие, — так все-таки, вы, я извиняюсь, кто?
— Я — тетя! — сообщила могучая незнакомка, слегка отстранившись.
— Ясно, что не дядя, — вполголоса пробормотал Маркиз.
В это время со шкафа сорвался попугай Перришон, пролетел над прихожей на бреющем полете, как американский бомбардировщик над джунглями, и лихо гаркнул:
— Тетя Ася пр-риехала!
— Гы! — восхитилась гостья, — до чого ж птичка умная! Ну это ж надо!
— Что, неужели умнее, чем у вас в городе Черноморске? — ехидно осведомился Маркиз.
— Только я не тетя Ася, — сообщила незнакомка, обращаясь к попугаю, — я тетя Каля!
И тут Леня все понял.
За два дня до этого замечательного события Маркиз сидел на собственной кухне и пил кофе из большой кружки с нарисованным на ней пушистым черным котом. Кот на кружке внимательно наблюдал за ползущей по травинке божьей коровкой. Эта была самая любимая Ленина кружка, во-первых, потому что она была очень большая, а во-вторых, кот на ней был почти точной копией Лениного любимого кота Аскольда.
— Я все-таки не понимаю, — Леня сделал еще одну попытку освободиться, но гостья удерживала его, как опытный омоновец, и чмокала в разные части лица пухлыми пунцовыми губами.
— Ну какие ж вы тут все меленькие! — сюсюкала она. — Какие ж заморенные!
— Да, вот у вас в городе Черноморске… — подсказал Леня.
— А то ж! — тетка убежденно кивнула.
— Так все-таки, — Леня оставил попытки вырваться и пытался теперь расслабиться и получить удовольствие, — так все-таки, вы, я извиняюсь, кто?
— Я — тетя! — сообщила могучая незнакомка, слегка отстранившись.
— Ясно, что не дядя, — вполголоса пробормотал Маркиз.
В это время со шкафа сорвался попугай Перришон, пролетел над прихожей на бреющем полете, как американский бомбардировщик над джунглями, и лихо гаркнул:
— Тетя Ася пр-риехала!
— Гы! — восхитилась гостья, — до чого ж птичка умная! Ну это ж надо!
— Что, неужели умнее, чем у вас в городе Черноморске? — ехидно осведомился Маркиз.
— Только я не тетя Ася, — сообщила незнакомка, обращаясь к попугаю, — я тетя Каля!
И тут Леня все понял.
За два дня до этого замечательного события Маркиз сидел на собственной кухне и пил кофе из большой кружки с нарисованным на ней пушистым черным котом. Кот на кружке внимательно наблюдал за ползущей по травинке божьей коровкой. Эта была самая любимая Ленина кружка, во-первых, потому что она была очень большая, а во-вторых, кот на ней был почти точной копией Лениного любимого кота Аскольда.