Ходи невредимым ! (Великий Моурави - 4)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

- Караджугай-хан усладил мой слух рассказом о твоих путешествиях по Гурджистану. Ты удостоен мною лично сказать, что ты созерцал и что слышал полезного и вредного для Ирана?

- Всемогущественный шах-ин-шах, - Керим склонился до ковра, - под твоим солнцем Ирану нечего страшиться тщетных усилий воробьев стать соловьями.

- А Саакадзе ты тоже считаешь воробьем?

- Милостивый шах-ин-шах, если бы Саакадзе был даже слоном, он не смог бы хоботом притягивать к себе обратно птиц, налетевших на зерна Теймураза.

- До меня дошло, - вмешался Юсуф-хан, - что ты был принят Саакадзе, сыном собаки, почетно и одарен не в меру.

- Неизбежно мне ответить тебе, хан, что я нужен Саакадзе, как шакалу опахало...

Эреб-хан фыркнул, Караджугай одобрительно моргнул глазом, ибо заметил спрятанную в усах шаха улыбку.

- Но похож ли сейчас на свирепого полководца старший "барс"? Ты видел и слышал его? - сощурился Эреб-хан.

- Стремился, хан из ханов, но не всегда желание совпадает с начертанным судьбой... Как раз в тот день, когда я пригнал караван и сам, переодетый турком, хотел направить верблюдов к дому Саакадзе, он с ханум и сыновьями выехал в Ананури на свадьбу князя Эристави с дочерью кахетинского безумца, возомнившего себя царем. Мне и Попандопуло, из лавки которого мы смотрели на их проезд, осталось только вздыхать о неудаче.

- А почему ты так вежливо произносишь имя изменника, не прибавляешь "сын собаки"?

- Непременно потому, Юсуф-хан, что у турок собака священна.