Страница:
677 из 981
Только что в братской могиле схоронили павших за святое дело. Напротив русских выстроилась поредевшая картлийская дружина. И между войсками, в середине, гордо реяли три простреленных знамени. Меркушка трижды облобызался с побратимами. Вавило Бурсак, кинув наземь папаху, держал речь:
- Ну вот, казаки-атаманы, любо побились мы за гребнем, защитили единоверцев, а теперь айда в Терки, а там, с благословения войскового атамана, за зипунами, пощупаем Гилян, да и продолжим бой с басурманами. А только ж не все из нас потешатся гульбой, подивятся божьему миру, многим припало в новоселье скочевать в матушку сырую землю. Так що ж, помянем их, хлопцы! И стрельцов и грузинцев помянем - тех, кого уложила спать калена стрела и пуля жаркая.
- Слава им! - ответили казаки.
- Честь! - подхватили стрельцы.
- Память! - заключили картлийцы.
- И то запомните, молодцы: пали наши други на гребне, а напали на них ильбо лихие люди, ильбо косматые дьяволы. А мы-де лишь туров били...
Овчина-Телепень-Оболенский приложил шлем к юмшану, обвел картлийцев голубыми глазами, и отразились в них несокрушимая сипа воли и твердость духа.
- Не раздавила нас сила кизилбашская, - убежденно проговорил он, - и впредь не раздавит! Да здравствует народ иверский на Куре-реке, а стрельцы и казаки - на буйном Тереке!
И трижды прокричали "ура!" стрельцы и казаки. И трижды прокричали "ваша!" дружинники.
|< Пред. 675 676 677 678 679 След. >|