Хромой Тимур (Звезды над Самаркандом - 1)   ::   Бородин Сергей

- Пускай!

- У Великого Повелителя слышно будет!

- Пускай! Они его спросились?

- Нужен ваш указ. Моя рука тверже станет.

- Велите написать! Я печать приложу.

Мухаммед-Султан не любил писать сам. Ему казалось, что почерк у него нехорош, и слог груб, у писцов складней выходило.

Следом за Худайдадой царевич вышел в покой, где уже стояли сундуки, скрепленные попарно для вьючки.

Домоправитель, втайне гордясь своей расторопностью, поклонился:

- Все как приказано, великий господин.

Мухаммед-Султан не сразу его понял. Постоял, припоминая, будто что-то очень давнее, о чем говорит слуга. И вдруг, словно проснулся, быстро сказал:

- Довольно!

- Чего?

- Разберите да разложите все по местам.

Он шел, сам не зная, куда же теперь идти, с чего начинать. Так наполнены были эти дни, ни минуты не было свободной, и вдруг стало делать нечего.

Он сошел во двор, прошел под голыми деревьями к своим безлюдным новостройкам.

Быстро темнело, и в сером небе, торча кверху какими-то палками, плетенками, стояли темные, сырые недостроенные стены.

Холодный ветер, низкие белые облака на аспидном небе, - кругом было неприютно.

Мухаммед-Султан ходил, озираясь: никого нет, тихо, безмолвно...

"Как на кладбище! - подумал он. - Как на кладбище!"

Он замер, когда вдруг услышал за своим плечом голос:

- Печать, господин.