JК
Рукопись Платона :: Воронин Андрей
Страница: 22 из 419Фер-но и Дюпон, верно, уже подожгли фитили; радуйся же тому, что мы оба подохнем здесь из-за этой безмозглой потаскухи, твоей сестры!»
«Вы правы, лейтенант, время не ждет, — сказал он, продолжая скалиться, как лошадиный череп на шесте. — Поэтому прощайте!»
Сказав так, негодяй поднял пистолет и одним метким выстрелом раздробил мне колено. Боль была адская, святой отец. Испустив жуткий вопль, я снова лишился чувств.
Не знаю, сколько времени я провел в забытьи — очевидно, не так уж много, ибо в противном случае я бы попросту истек кровью. В бреду мне снова явилась пресвятая Дева Мария. На этот раз я увидел ее ангельский лик, исполненный сострадания, и ощутил исходившую от нее неземную нежность. Я знаю, святой отец, что в моих устах подобные слова звучат странно, но клянусь вам, я видел святую Деву так же ясно, как сейчас вижу вас!
— Что ж, — сказал святой отец, подавляя желание взглянуть на часы, — в этом нет ничего удивительного. Пресвятая Дева Мария — утешительница страждущих, а вы, как никто другой, нуждались в тот момент в утешении.
— Черта с два! — запальчиво воскликнул калека. — Я просто валялся без сознания с раздробленным коленом, истекая кровью, как зарезанная свинья... Сострадание и утешение понадобились мне позже, когда я пришел в себя, но ничего похожего я не получил. Святая Дева говорила со мной, но она вовсе не пыталась меня утешить. «Ты будешь жить, — сказал она, — и сослужишь службу моему божественному сыну». Да, так и сказала: сослужишь службу. Помнится, я еще подумал, что меня угораздило попасть из армии императора Наполеона в воинство Христово, и мысль эта меня позабавила.
«Вы правы, лейтенант, время не ждет, — сказал он, продолжая скалиться, как лошадиный череп на шесте. — Поэтому прощайте!»
Сказав так, негодяй поднял пистолет и одним метким выстрелом раздробил мне колено. Боль была адская, святой отец. Испустив жуткий вопль, я снова лишился чувств.
Не знаю, сколько времени я провел в забытьи — очевидно, не так уж много, ибо в противном случае я бы попросту истек кровью. В бреду мне снова явилась пресвятая Дева Мария. На этот раз я увидел ее ангельский лик, исполненный сострадания, и ощутил исходившую от нее неземную нежность. Я знаю, святой отец, что в моих устах подобные слова звучат странно, но клянусь вам, я видел святую Деву так же ясно, как сейчас вижу вас!
— Что ж, — сказал святой отец, подавляя желание взглянуть на часы, — в этом нет ничего удивительного. Пресвятая Дева Мария — утешительница страждущих, а вы, как никто другой, нуждались в тот момент в утешении.
— Черта с два! — запальчиво воскликнул калека. — Я просто валялся без сознания с раздробленным коленом, истекая кровью, как зарезанная свинья... Сострадание и утешение понадобились мне позже, когда я пришел в себя, но ничего похожего я не получил. Святая Дева говорила со мной, но она вовсе не пыталась меня утешить. «Ты будешь жить, — сказал она, — и сослужишь службу моему божественному сыну». Да, так и сказала: сослужишь службу. Помнится, я еще подумал, что меня угораздило попасть из армии императора Наполеона в воинство Христово, и мысль эта меня позабавила.