Рукопись Платона   ::   Воронин Андрей

— Добычу делят, убогие, — перекрикивая производимый дерущимися шум, сказал Ереме Хрунов. — А немец наш, видать, помирить их пытался. Вообрази себе, что было бы, если бы я не отобрал у них ножи. Угомони-ка их, да поскорей.

Ерема шагнул вперед, загородив дерущихся от Хрунова своей широкой сутулой спиной. Раздалось несколько хлестких, как пистолетные выстрелы, затрещин, кто-то, разбросав руки крестом, влетел в стену да так и остался стоять, распластавшись по ней, будто прилип, и вдруг стало тихо. Ерема собрал разбросанные по полу золотые монеты и передал их Хрунову.

Поручик пересыпал монеты в ладонь, наслаждаясь их блеском и мелодичным перезвоном. Все они были старинной чеканки, а значит, немец не соврал: клад действительно лежал тут, прямо у них под носом.

— Что стали? Работайте! — прикрикнул Хрунов на землекопов. — Да поживее, времени у нас кот наплакал. И учтите, висельники: еще одна такая потасовка, и я лично вас прикончу. Перестреляю, как псов! Все ясно? Ну, живо за работу!

Кряхтя, сопя и потирая ушибленные места, землекопы разобрали свои орудия и снова пошли вгрызаться в неподатливое тело завала. К Хрунову, отряхивая подобранную с пола треуголку, подошел Хесс. Левая щека его, и без того пухлая, теперь напоминала подушечку для булавок, под глазом багровел изрядный синяк.

— Доннерветтер, — сказал он, болезненно морщась. — Ваши бандиты меня едва не убили. Шайзе! Они настоящие животные! Ведь я всего лишь пытался воззвать к их рассудку.