За боем бой   ::   Поляков Юрий

- Пусть штыками колет! Так и передай!

Но посыльный не уходил.

- Что стоишь?

- Товарищ главком! - просительно, но твердо ответил нарочный. - Томин первый раз просит, он зря не попросит.

- Черт с вами! - Василий Константинович шагнул к столу, черкнул что-то на бумаге и протянул присланному. - Вот, полторы тысячи. Больше не дам!

Потом примчался ординарец Ивана Каширина: у них тоже дела шли плохо, просили подбросить пехоты.

- Хорошо! - ответил Блюхер, мрачнея. - Дам пехоты, но передай Ивану Дмитриевичу, чтобы держался до последнего. Не удержится - все здесь ляжем. Все до одного!

Через несколько часов прискакал человек от Ивана Степановича, он писал: "Противник беспрерывно ведет атаки, бьет во фланги, пытается прижать к Уфе. С большим трудом сдерживаем напор. Опасаюсь за исход боя!"

Дочитав рапорт, Блюхер резко выпрямился и сморщился от боли в спине.

- Да-а, если уж Павлищев "опасается" - дрянь дело. Вот что, Владимирцев, давай к Голубых, передай: строительство моста ускорить, сделать все возможное и невозможное, а саперам пусть скажет, что мост этот - наша жизнь или смерть. Действуй.

Я поскакал к саперам. Мост медленно, но верно тянулся к правому берегу. Голубых, взмокший, бледный, метался, давал приказы и торопил, торопил, торопил, но подгонять необходимости не было: все понимали и так.

3 августа к полудню мост, неказистый, горбатый, но прочный был готов, но Блюхер все не давал приказа о переправе, хотя у моста скопились тысячи людей и сотни подвод.