Румпельштильцхен   ::   Макбейн Эд

Я понимал, что ее обязательно станут искать, и еще подумают, что я похитил ее ради выкупа, свою-то собственную дочь! Я никуда не мог с ней отправиться, нельзя было допустить, чтобы ее кто-нибудь увидел. На ней была все та же ночная рубашка, в которой она была, когда я забрал ее ночью в воскресенье из дома. Я не знал даже, можно ли мне пойти и купить ей что-нибудь из одежды, я вообще представить себе не мог, что делать. Когда в среду я отправился на похороны, то ее я оставил связанной у себя в комнате в мотеле, связанной и с кляпом во рту, свою-то собственную дочь! Я просто не знал, как поступить дальше.

– А почему вы все же пришли на похороны? – спросил Блум.

– Я подумал, что если я буду там, я имею в виду, если я буду там и стану выражать свою скорбь по ней, то никому не придет в голову заподозрить меня, понимаете, что я имею в виду? А затем, когда мы разговаривали с мистером Хоупом, я выяснил, что ему известно о тех моих звонках, а если знает он, то полиции все и подавно известно, разве нет? Итак, мне во что бы то ни стало нужно было выбраться из Калусы, увезти Элли куда-нибудь далеко-далеко от этого места. Но я не знал, куда. Я понимал, что возвращаться обратно в Джорджию с ней мне нельзя, а ничего другого мне на ум не приходило, я не знал, как поступить дальше. Та работа в Джорджии для меня ровным счетом ничего не значила, я мог бы запросто бросить ее, но ведь я вообще не имел представления, куда после всего этого можно было бы податься.