JК
Русская княжна Мария :: Воронин Андрей
Страница: 318 из 412Гений Наполеона непобедим, и это все, что я могу ответить вам на ваши слова о русском медведе. Прошу вас, ступайте в свою комнату. Мы выступаем на рассвете, а вам, по вашим собственным словам, необходимо отдохнуть. Да, и не удивляйтесь, увидев возле своей двери часового. Я делаю это для вашей же безопасности.
– Так я пленница?
Капитан Жюно в ответ лишь пожал плечами и отвернулся к темному окну, за которым, еще невидимый отсюда, уже потихоньку занимался ранний летний рассвет.
Глава 14
Вацлав Огинский вовремя почувствовал, что его лошадь падает, и успел соскочить с седла, не дав ей придавить себя.
Лошадь была еще жива, но, несомненно, умирала. Она смотрела на Вацлава взглядом, полным молчаливого упрека и тихого удивления, словно пыталась и никак не могла понять, что такое с ней сделали и, главное, за что. Вацлав поспешно отвернулся, чтобы не видеть этого взгляда, и, прихрамывая, зашагал по дороге, тонувшей в сгущавшихся сумерках. Первое время он еще оглядывался, опасаясь погони, но потом убедился, что его никто не преследует, и пошел ровнее.
За каждым поворотом дороги ему мерещился кузен, который поджидал его, держа в поводу запасную лошадь. В шуме собственного дыхания и мерном звуке ударявшихся о дорогу подошв ему слышался лошадиный топот и оклики вернувшегося за ним Кшиштофа. Обнаружив, пусть и не сразу, его исчезновение, кузен просто не мог не вернуться.
– Так я пленница?
Капитан Жюно в ответ лишь пожал плечами и отвернулся к темному окну, за которым, еще невидимый отсюда, уже потихоньку занимался ранний летний рассвет.
Глава 14
Вацлав Огинский вовремя почувствовал, что его лошадь падает, и успел соскочить с седла, не дав ей придавить себя.
Лошадь была еще жива, но, несомненно, умирала. Она смотрела на Вацлава взглядом, полным молчаливого упрека и тихого удивления, словно пыталась и никак не могла понять, что такое с ней сделали и, главное, за что. Вацлав поспешно отвернулся, чтобы не видеть этого взгляда, и, прихрамывая, зашагал по дороге, тонувшей в сгущавшихся сумерках. Первое время он еще оглядывался, опасаясь погони, но потом убедился, что его никто не преследует, и пошел ровнее.
За каждым поворотом дороги ему мерещился кузен, который поджидал его, держа в поводу запасную лошадь. В шуме собственного дыхания и мерном звуке ударявшихся о дорогу подошв ему слышался лошадиный топот и оклики вернувшегося за ним Кшиштофа. Обнаружив, пусть и не сразу, его исчезновение, кузен просто не мог не вернуться.