Закон парности (Гардемарины, вперед - 4)   ::   Соротокина Нина

- Лицо Тесина выражало сильнейшее волнение, видно, труден был этот вояж в недавнее прошлое, плечи его поднялись, из-за чего фигура стала еще уже, руки судорожно сжаты, он опять стоял перед фельдмаршалом и мучился все теми же проблемами.- Граф Фермор смотрел на меня строго, но я видел, чувствовал, ему тоже неловко, он слишком хорошо меня понимал. Он сам лифляндец, служит России, воюет с Россией... Он сказал мне строго: "Знаете ли вы, что я генерал-губернатор Пруссии? Прикажу, и сам придворный пастор Ован пойдет в мою армию!"

Пастор вдруг застыл и исчез в голубиных высях, на лице его застыла полуулыбка, образовавшая у губ горькие и нежные складки.

- Ну и что же? - не выдержал паузы отец Пантелеймон.

- Как видите - согласился. Отец очень просил. Боялись, ведь, кто знает, что дальше придет в голову русским... Ах, простите,- он смутился, понимая, что сказал лишнее.

- Именно так,- поддержал его Никита.- Русские зачастую сами не знают, что придет им в голову через пять минут.

- А зачастую вообще ничего не приходит,- поддержал отец Пантелеймон.

- И знаете, я так рассудил,- продолжал Тесин, подбодренный последним замечанием.- Уж лучше я, чем кто-то другой. В моей душе нет злобы к... завоевавшим нас. Граф Фермор очень мягко поступил с моим городом, очень мягко, и я ему за это благодарен.

Лошади резво бежали, карета катилась по усыпанной лесной хвоей дороге, потом вдруг открывались озера, радующие глаза своей безмятежностью и синевой.