Запасная столица   ::   Павлов Андрей

Уж не оказались ли пророчеством слова Гитлера, произнесенные им за несколько дней до начала боевых действий на Востоке: «Когда начинаешь войну с Советским Союзом, кажется, что открываешь дверь в темную незнакомую комнату, не зная, что там за дверью».

Дверь России, по условному тайному паролю «Дортмунд», взломали в предрассветно глухой, разбойный час. За порогом простирались манящие легкой добычей неохватные пространства восточно-славянских земель, пахнущих проселками в росной пыли, зреющими хлебами.

Легли первые строчки в новую страницу истории Европы, и уже невозможно стало возвратиться. Ни немцам, ни россиянам.

Через пять дней, 27 июня, Гитлер скажет: «Если бы у меня было хотя бы малейшее представление о гигантских силах Красной Армии, я бы никогда не принял решения о нападении».

Шесть недель великого кровопролития прошло. Москва не была повержена.

Потомки оскорбили тень императора Фридриха I Барбароссы. Из средневековья он не оставил по себе памяти блистательного полководца. Но, может быть, в знак отмщения оенных неудач императора потомки назвали его именем план сокрушения великого осударства?

Отмщение не состоялось.

8 октября 1941 года, на 109-й день войны, начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Гальдер отметит в своем дневнике: «Общие потери сухопутных войск за период Восточной операции… составляют 564727 человек, или 16,61 процента общей численности войск Восточного фронта».

Потери оказались куда большими, чем за полтора года при покорении нескольких стран Западной Европы.