Запасная столица   ::   Павлов Андрей

Я достал из сумки документальное подтверждение своих более чем скромных успехов.

– За прилежание я бы тебе поставила «плохо», – строго сказала Евдокия Андреевна, взяв в руки истрепанный до безобразия дневник. Она открыла его и принялась читать записи. Ее молчание было красноречивее упреков.

Я с тоской смотрел в запотевшее окно. Шел дождь, в комнате стояла сырость.

– Даже по рисованию «посредственно», – оскорбленно произнесла Евдокия Андреевна. – Дальше некуда.

Я виновато шмыгнул носом.

– А спичИчный кАрАбок, между прочим, пишется не так. Ты русский человек, и тебе должно быть совестно… Вот что мы сделаем: сейчас же, не откладывая, мы начнем с тобой писать диктант. Да, да – диктант! Я хочу проверить поглубже, на что ты способен. Достань тетрадь и перо.

По безжалостно-суровому тону я понял – возражать было бы опрометчиво. Я извлек из сумки тетрадь, чернильницу-непроливайку и обгрызанную ручку.

– Готов?

– Да.

– Боже мой, что это? – воскликнула Евдокия Андреевна. – Ты пишешь пером «рондо»? Ведь это же запрещено в школе! Теперь мне ясно, почему у тебя отвратительный почерк… Сейчас же смени! Лучше всего – «восемьдесят шестое» или, на худой конец, «скелетик».

Да, спору нет, писать «рондошкой» неудобно. Но откуда знать старой учительнице, как ловко играть им в перышки на переменах! Ведь оно же беспроигрышное. А запрещение… Нашим учителям осенью 41-го было не до того.

Безропотно, выпачкав пальцы, я сменил перо.