Записки Никто   ::   Шорин Роман

Но если погибло самое ценное и тебе осталось лишь последовать за ним, почему и в этом случае ты, обреченный, не вправе позволить себе разрушиться? А ведь, хоть и спрашивая об этом умом, ты ясно чувствуешь, что до самого последнего момента, когда бы он не наступил, необходимо быть спокойным и чутким к реальности: неторопливо вкушать пищу, крепко спать, вовремя бриться и смеяться на шутку. Усталый взгляд, напряженная и неприятная гримаса, дрожь в голосе и пальцах, повышение кровяного давления, нервные жесты, алкоголь и никотин (если ты не пил и не курил раньше) - все это под запретом. Хотя ты прекрасно понимаешь: все, все погибло и тебе тоже крышка. Крышка по совершенно внутренним причинам, козни врагов тут не при чем. Но, почему-то, важно сохранить легкость, сохранить форму (не только в спортивном, но и в самом что ни на есть философском смысле), чтобы целиком и в одно мгновение трансформироваться из максимума жизни в полное небытие. Лишь такая смерть будет трагедией, смерть до последней секунды живого человека. А тому, чья душа еще до финала покрылась трупными пятнами, даже страдание было послано напрасно. Его гибель никого не потрясет, не вызовет возмущения в мироздании и не послужит упреком в адрес Творца. Умирание - это искусство и важнейшее из событий жизни. Но это лишь попутно возникшее обоснование необходимости оставаться живым. Я продолжаю.

Речь не о бесчувственности. Однако даже самую плохую весть надлежит ожидать как ни в чем не бывало. Даже когда удар наносится изнутри, самому себе, когда рушится самое дорогое.