Записки Никто   ::   Шорин Роман

У меня как апологета чистых интересов близкие к ним по своей бесполезности пороки вызывают толику сочувствия, ощущение, о котором романисты пишут следующим образом: "На мгновение мне стало его жалко. Но только на мгновение". Человек, не имеющий чистых интересов хотя бы пороками мог бы привлечь мое внимание. А "праведник", не кинувший на ветер ни копейки (т.е. повинующийся закону мира, в котором мы находимся) - вызовет лишь скуку и безразличие.

Сблизив эти понятия, теперь я намерен их развести. Ибо они и в самом деле разнятся. "Чистый интерес" вполне можно заменить на словечко "добродетель". Словечко устаревшее, но я прибег к нему по той простой причине, что оно по-прежнему остается единственно точным антонимом термина "порок". Под добродетелью я сейчас ни в коем случае не подразумеваю неукоснительное следование утилитарным надобностям. Нет, настоящая добродетель не земного - небесного порядка. Итак, уже в языке порок и чистый интерес противопоставлены друг другу.

Пускай порок и выступает чужеродным телом по отношению к миру релятивизма, сам по себе он является такой же, замешанной на тотальной относительности системой. Внутри порока нагнетается лишь ущербность. Ему всегда мало. "Дальше, дальше, дальше", - он знает только одно слово. Чего-то достигнув, порок заставляет своего агента с еще большей жадностью смотреть в будущее. Когда ему достается то, чего он так вожделел, порок отшвыривает добычу в сторону и требует еще.