Жертва (Великий Моурави - 2)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

Квливидзе порывисто пододвинул скамью:

- Прямо скажи, Георгий, если жалеешь грузин, почему в бою у Горисцихе обнажил шашки? Почему сперсами пилав кушаешь? Если стараешься для персов, почему Уплисцихе не окружил? Ты мне большими делами усы не крути, я о них сам позабочусь. Открыто скажи, с чем пришел? Враг? Друг? Всех запутал! Тебя уже никто не может понять!

- Очень жаль, что ты, азнаур Квливидзе, меня не понял, - сухо сказал Саакадзе. - Сейчас идем по скользкой тропе - неверный шаг, и все свалится в пропасть. Необходимо обезоружить князей их же оружием. Чалмы можете не одевать, но все азнауры, молодые и старые, Верхней, Средней и Нижней Картли должны явиться с покорностью к шаху Аббасу.

Едва дослушав, Квливидзе вскочил:

- Если азнауры меня спросят, скажу: кто раз грузинское достоинство потерял, на уважение народа рассчитывать не смеет. Народ беднее князей, а какую встречу оказал шаху-собаке? Одни босые ноги унес в снежные горы, а ниц перед персом не пал.

Наступило молчание. Неясные тени расплывались на сводах духана. Буйный ветер, скатившийся с гор, настойчиво дергал ставню, силясь вломиться в притихший духан. Но старый дуб, верный страж у окна, защищал его могучей грудью. Старый дуб гудел и стонал и все настойчивей стучал веткой в ставню, словно звал на помощь.

В очаге духана тихо потрескивали сухие обрезки лоз.

"Вот смесь благородства и ограниченности ума", - думал Саакадзе, пристально вглядываясь в отважного азнаура.