Жертва (Великий Моурави - 2)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

В Диван-ханэ томились послы. Во всех углах шептались, жужжали, спорили. Пестрели камзолы с белоснежными манжетами, бухарские халаты, испанские плащи, крымские тюрбаны, португальские широкополые шляпы с перьями, русийские терлики. Среди кожаных портупей, разноцветных ремней, шелковых поясов выделялись золотые кружева Пьетро делла Валле, воинствующего пилигрима папы римского Урбана VIII, и в стороне переливался ало-синей парчой кафтан Хохлова, посла атамана Заруцкого.

По залу шныряли толмачи. Они услужливо переходили от одной группы к другой, одновременно переводя беседу и собирая для шаха мысли чужеземцев.

Только Пьетро делла Валле не пользовался толмачами, оживленно разговаривая то с испанским капитаном Педро Бобадилла, то с ханом Гиреем, крымским царевичем, бежавшим к шаху, то с английским путешественником сэром Ралеем, то с Али Баиндур-ханом.

Затянувшееся ожидание создало неловкость, но каждый посол старался небрежным разговором показать независимость своего государства.

И лишь сын боярский Иван Хохлов и Богдан Накрачеев, астраханский подьячий, угрюмо сидели в углу. Нелегко быть послами атамана Ивашки Заруцкого и его полюбовницы Марины Мнишек. Толмачи, прибывшие с Хохловым из Астрахани, переводили отрывки долетающих фраз. Но Хохлов и Накрачеев не интересовались чужими разговорами.