Страница:
381 из 655
Его ловкость на охоте, мягкость, неустрашимость, почтительное, но независимое обращение с шахом расположили к Луарсабу иранский стан.
Сарбазы говорили: "Только лев мог бесстрашно приехать к грозному "льву Ирана".
Ханы говорили: "Этот царь дорожит своей жизнью меньше, чем скорлупой ореха".
Молодые ханы говорили: "Да приснится мне в сладком сне такая смелость, изящество и покоряющая улыбка".
"Барсы" говорили: "Если бы Луарсаб был умен, как наш Георгий, не пришлось бы встретиться с ним в таком неподобающем для царя месте".
Саакадзе говорил: "Всех может обмануть этот изящный Багратид, но не меня. Хорош для князей и ханов, а народ его голоден и в лохмотьях ходит".
Шах, осведомленный о тайном сочувствии к Луарсабу, все больше распалялся мщением, и крепло решение отнять у грузин храброго и опасного для Ирана царя Картли.
После долгой мольбы шах наконец разрешил Тинатин повидаться с братом. Луарсаб переступил порог комнаты и тотчас очутился в объятиях Тинатин.
- Мой замечательный брат, - рыдала Тинатин, покрывая поцелуями лицо Луарсаба... - Ты в тысячу раз прекраснее, чем я представляла себе по рассказам Хорешани.
Луарсаб отвечал Тинатин нежностью... И она в тысячу раз прекраснее, чем была девочкой. Долго вспоминали Твалади, вспоминали Метехи, припоминали едва уловимые события, которыми так полно и светло каждое детство.
- Мой любимый брат, - едва слышно шептала Тинатин, - умерь свою отвагу, опасную в присутствии шаха. Беги, пока не поздно... Письмо мною написано по повелению шаха, там нет ни слова правды... Не верь ему, беги...
|< Пред. 379 380 381 382 383 След. >|