Жертва (Великий Моурави - 2)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

- Но Ите у жертвенника пел и веселился!

- У нас не оплакивают трусов, - холодно сказал Анта, - и выражать сожаление родственников о смерти труса считается оскорблением.

- И я бы оскорбился, - сказал Георгий, остановившись у дверей, на которых синели прибитые кисти человеческих рук. Георгий не скрывал восхищения.

- Храбрец, добывший такие славные трофеи, достоин носить имя витязя!

- Это дом хелхоя, сын его пал в бою. Вот отважные воины оказали честь родным павшего. Мой младший сын тоже убил пять шамхальцев, ему пятнадцать лет, а он уже трижды дрался с врагами. Сыновья наши дружили, потому мой сын восемь кистей прибил к дверям родителей храбреца, а к моим две кисти, но я не обеднел... Старшие сыновья пригвоздили двадцать шесть, вся дверь украшена вражескими кистями.

- Ты счастливый, Анта... И мы любим нанизывать на плетни головы врагов.

- Головы врагов тоже хорошее украшение, - вежливо заметил Анта, - а как, солите?

- Просаливаем немного, лучше сохраняются.

Георгий знал обычай тушин: о важном не беседуют на ходу. Надо покорно подчиниться закону гостеприимства.

Каменная башня возвышалась над богатой саклей. Семья Анта Девдрис радушно встретила гостя. В честь Георгия зарезали корову. Задымился очаг. Спешно готовили разные кушанья.

Молодые дочери Анта внесли подносы. В чашах краснело вино и пенился ячменный налиток. Девушки настойчиво угощали Георгия и Эрасти, просили выпить за их здоровье.

Так тушинки встречают гостя. Георгий залюбовался.