JК
Жертва (Великий Моурави - 2) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 638 из 655Рассеяв ошеломленный иранский гарнизон, тушины захватили Белакани, заняли деревни Джары и Кахети, кинулись на переселенцев и загнали их в трясины и болота.
Уничтожая мужчин, тушины погнали толпы женщин и детей через Чари на Илису к иранской дороге, по которой два года назад шах Аббас угонял в Иран народ Кахети. И за слезы и кровь, пролитые тогда кахетинцами, тушины сейчас мстили кровью и слезами иранцев. Они гнали их к низовью Алазани через Бахчатлу и Месабруци, присоединяя все новые толпы ненавистных переселенцев.
Сопротивляющиеся сарбазы сметались, как соломинка ураганом. Кожаные сумки тушин распухли от отрезанных кистей.
Орды переселенцев заполнили теснины Упадари. Плач, стоны, мольба потрясали ущелье.
На привале ниже Курмуха Мети с передовыми тушинами наткнулся на отряд Папуна. Он разыскивал Анта для передачи просьбы Георгия выбить засевшего в Загеми ганджинского хана.
Папуна оглядел ободранных и изнуренных персиянок и укоризненно покачал головой:
- Э, тушины, разве Георгий Саакадзе с женщинами и детьми воюет? Почему повозки отняли?
Папуна поднял худенькую девочку со спутанными кудрями и черными заплаканными глазами. Сердце Папуна сжалось, он вспомнил маленькую Тэкле: "Брат, мой большой брат, не трогай маленьких девочек, они не виноваты".
Взял Папуна при молчаливом одобрении Мети из обоза три арбы, скинул торбы с кормом и разместил в арбах детей. Пошарив в карманах, Папуна отдал все абазы и марчили женщинам.
Когда зеленоватый свет луны залил упадарские вершины, переселенцы уже были изгнаны в моваканские степи.
Уничтожая мужчин, тушины погнали толпы женщин и детей через Чари на Илису к иранской дороге, по которой два года назад шах Аббас угонял в Иран народ Кахети. И за слезы и кровь, пролитые тогда кахетинцами, тушины сейчас мстили кровью и слезами иранцев. Они гнали их к низовью Алазани через Бахчатлу и Месабруци, присоединяя все новые толпы ненавистных переселенцев.
Сопротивляющиеся сарбазы сметались, как соломинка ураганом. Кожаные сумки тушин распухли от отрезанных кистей.
Орды переселенцев заполнили теснины Упадари. Плач, стоны, мольба потрясали ущелье.
На привале ниже Курмуха Мети с передовыми тушинами наткнулся на отряд Папуна. Он разыскивал Анта для передачи просьбы Георгия выбить засевшего в Загеми ганджинского хана.
Папуна оглядел ободранных и изнуренных персиянок и укоризненно покачал головой:
- Э, тушины, разве Георгий Саакадзе с женщинами и детьми воюет? Почему повозки отняли?
Папуна поднял худенькую девочку со спутанными кудрями и черными заплаканными глазами. Сердце Папуна сжалось, он вспомнил маленькую Тэкле: "Брат, мой большой брат, не трогай маленьких девочек, они не виноваты".
Взял Папуна при молчаливом одобрении Мети из обоза три арбы, скинул торбы с кормом и разместил в арбах детей. Пошарив в карманах, Папуна отдал все абазы и марчили женщинам.
Когда зеленоватый свет луны залил упадарские вершины, переселенцы уже были изгнаны в моваканские степи.