JК
Жертва (Великий Моурави - 2) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 641 из 655Теперь сколько идет за мной? Десять тысяч дружинников и народное ополчение, семь под началом Мухран-батони, четыре с кахетинскими князьями и три у Зураба. Значит, двадцать четыре тысячи. Неплохо! Потом тушины, хевсуры и пшавы, там тоже не меньше десяти. О-о, Саакадзе, как ты разбогател!"
Георгий вдруг повеселел. Он подкрутил усы и похлопал по шее Джамбаза. "В бою незачем считать врагов, сколько добрый бог послал, столько и рубить. Но когда обдумываешь план, всегда, как купец, лишнее надо накинуть. Своих, напротив, лучше уменьшать, могут опоздать, попасть в засаду, или князья надумают повторить Ломта-гору... Все надо предвидеть... Значит, у меня с хевсуро-пшавами и тушинами двадцать тысяч, а на четырнадцать княжеских буду рассчитывать, но не слишком. Так лучше. Но главная моя сила - ярость народа".
Саакадзе осадил коня, прислушался. Взглянув на Эрасти, он свернул с тропинки в лесную чащу.
Эрасти проворно вскарабкался на дерево.
- Батоно, перс скачет, - и натянул тетиву, но Саакадзе остановил Эрасти.
Всадник, нахлестывая коня, приближался.
"Гонец", - решил Георгий и наперерез вынесся на дорогу.
- Стой!
Взмыленный жеребец шарахнулся. Всадник в черном абу поспешил опустить забрало, но Саакадзе успел разглядеть лицо гонца. Это был верный кизилбаши шаха Аббаса, не раз посылаемый в Турцию по тайным делам.
И кизилбаши узнал Саакадзе. Он выхватил шашку, но тотчас упал с рассеченной головой.
- Обыщите собаку! - крикнул Георгий, вкладывая меч в ножны.
И на груди убитого Эрасти нашел грамоту шаха к Пеикар-хану.
Саакадзе развернул свиток.
Георгий вдруг повеселел. Он подкрутил усы и похлопал по шее Джамбаза. "В бою незачем считать врагов, сколько добрый бог послал, столько и рубить. Но когда обдумываешь план, всегда, как купец, лишнее надо накинуть. Своих, напротив, лучше уменьшать, могут опоздать, попасть в засаду, или князья надумают повторить Ломта-гору... Все надо предвидеть... Значит, у меня с хевсуро-пшавами и тушинами двадцать тысяч, а на четырнадцать княжеских буду рассчитывать, но не слишком. Так лучше. Но главная моя сила - ярость народа".
Саакадзе осадил коня, прислушался. Взглянув на Эрасти, он свернул с тропинки в лесную чащу.
Эрасти проворно вскарабкался на дерево.
- Батоно, перс скачет, - и натянул тетиву, но Саакадзе остановил Эрасти.
Всадник, нахлестывая коня, приближался.
"Гонец", - решил Георгий и наперерез вынесся на дорогу.
- Стой!
Взмыленный жеребец шарахнулся. Всадник в черном абу поспешил опустить забрало, но Саакадзе успел разглядеть лицо гонца. Это был верный кизилбаши шаха Аббаса, не раз посылаемый в Турцию по тайным делам.
И кизилбаши узнал Саакадзе. Он выхватил шашку, но тотчас упал с рассеченной головой.
- Обыщите собаку! - крикнул Георгий, вкладывая меч в ножны.
И на груди убитого Эрасти нашел грамоту шаха к Пеикар-хану.
Саакадзе развернул свиток.