JК
Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса :: Говоров Александр
Страница: 1 из 285---------------------------------------------
Говоров Александр
Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса
Говоров Александр
ЖИЗНЬ И ДЕЛА ВАСИЛИЯ КИПРИАНОВА, ЦАРСКОГО БИБЛИОТЕКАРИУСА
Исторический роман
Посвящаю моему сыну Алёше
Глава первая
ТИШЕ, МЫШИ, КОТ НА КРЫШЕ!
Когда спустя много долгих лет и еще более долгих зим Василий Васильев сын Киприанов-младший, став уже московским первой гильдии купцом и комиссионером императорской Академии наук, желал вспомнить, как у него все так ладно началось да с чего все так пошло удачно, он представлял себе далекий зимний вечер в канун Рождества 1715 года, по старому счету - седьмь тысящ два ста два-десять третьего.
В тот вечер засиделись допоздна за работой в недостроенной еще отцовской типографии, в грыдоровальной, то есть гравюрной, мастерской. Спешил каждый до праздника закончить свой урок, кто при сальном огарке, кто при лучине. Отец, поджав губы и спустя очки на краешек носа, самолично шлифовал готовые плашки. Под деловитый визг напильников и крученье шкива какие уж тут разговоры, но толковали помалу, все о войне, о дороговизне да о внезапной болезни царя.
Говоров Александр
Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса
Говоров Александр
ЖИЗНЬ И ДЕЛА ВАСИЛИЯ КИПРИАНОВА, ЦАРСКОГО БИБЛИОТЕКАРИУСА
Исторический роман
Посвящаю моему сыну Алёше
Глава первая
ТИШЕ, МЫШИ, КОТ НА КРЫШЕ!
Когда спустя много долгих лет и еще более долгих зим Василий Васильев сын Киприанов-младший, став уже московским первой гильдии купцом и комиссионером императорской Академии наук, желал вспомнить, как у него все так ладно началось да с чего все так пошло удачно, он представлял себе далекий зимний вечер в канун Рождества 1715 года, по старому счету - седьмь тысящ два ста два-десять третьего.
В тот вечер засиделись допоздна за работой в недостроенной еще отцовской типографии, в грыдоровальной, то есть гравюрной, мастерской. Спешил каждый до праздника закончить свой урок, кто при сальном огарке, кто при лучине. Отец, поджав губы и спустя очки на краешек носа, самолично шлифовал готовые плашки. Под деловитый визг напильников и крученье шкива какие уж тут разговоры, но толковали помалу, все о войне, о дороговизне да о внезапной болезни царя.