JК
Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса :: Говоров Александр
Страница: 279 из 285Мерно били часы на Спасской башне, затем этим главным курантам чинно отвечали часы на других башнях, где-то колокол приходской церквушки отбивал псалтырь, читаемую по покойнику.
Вспомнил, что оставил свою черновую роспись на просмотр отцу, а надо бы перебелить. Вышел во флигель, где теперь помещалась гравировальная мастерская, там был и отцовский рабочий стол. Выкресал огонь, желтое пламя осветило прибитый над столом красивый чертеж "Библиотеки всенародной", который начальство оставило без внимания, усмехнулся.
У отца на столе чего только нет - тут и трубка-носогрейка с обгрызенным мундштуком, и набор рейсфедеров вперемежку с кипарисовыми ветками, которые принесли монахи-паломники, тут и маленькая модель вечного двигателя, и баночки с киноварью. Казалось бы, беспорядок, но отец ворчит на бабу Марьяну, ежели та приближается с тряпкой. Сам же он в этом хаосе найдет нужную вещь во мгновение ока.
Бяша осторожненько приподнял бумаги, надеясь найти под ними черновик своей росписи. Посыпались пожелтевшие документы - отцовский архив. Бяша наклонился, поднял - это же копия той челобитной 1704 года, с которой все отцовское дело начиналось! Подписано: "Вашего царского величества покорный раб, математических наук!.." А сколько надежд! Сколько надежд!
Затем еще ворох бумаг - "...И от промыслишку своего отбыл, и кормовых денег мне ничего не давано, также и по се число не взыскан я ничем".
Вспомнил, что оставил свою черновую роспись на просмотр отцу, а надо бы перебелить. Вышел во флигель, где теперь помещалась гравировальная мастерская, там был и отцовский рабочий стол. Выкресал огонь, желтое пламя осветило прибитый над столом красивый чертеж "Библиотеки всенародной", который начальство оставило без внимания, усмехнулся.
У отца на столе чего только нет - тут и трубка-носогрейка с обгрызенным мундштуком, и набор рейсфедеров вперемежку с кипарисовыми ветками, которые принесли монахи-паломники, тут и маленькая модель вечного двигателя, и баночки с киноварью. Казалось бы, беспорядок, но отец ворчит на бабу Марьяну, ежели та приближается с тряпкой. Сам же он в этом хаосе найдет нужную вещь во мгновение ока.
Бяша осторожненько приподнял бумаги, надеясь найти под ними черновик своей росписи. Посыпались пожелтевшие документы - отцовский архив. Бяша наклонился, поднял - это же копия той челобитной 1704 года, с которой все отцовское дело начиналось! Подписано: "Вашего царского величества покорный раб, математических наук!.." А сколько надежд! Сколько надежд!
Затем еще ворох бумаг - "...И от промыслишку своего отбыл, и кормовых денег мне ничего не давано, также и по се число не взыскан я ничем".